Сергей Костюков - Лекции по Евангелию 16/17 гг. Часть 1. Введение | Текст песни

• Тексты песен
• Сергей Костюков
• Лекции по Евангелию 16/17 гг. Часть 1. Введение

Статья по мотивам вводной лекции, прошедшей 16 октября.

Ещё раз – коротко – о предмете наших занятий. В чём принципиальное отличие – эпистемологическое, философское - Священного Писания от любых других текстов? Любой «обычный» (т.е. не «священный») текст — это, как бы, некая пиктограмма: т.е. упрощённое изображение действительности, некий ее срез и образ, т.е. он представляет действительность как действительность, только в более «лаконичном виде». Существуют также тексты с более сложной структурой, их можно назвать идеограммой, здесь через текст представлена некая идея, нечто уже абстрактное, не объектное, что невозможно воспринять непосредственно через органы чувств. Но и в этом случае, текст-идеограмма все равно указывает на какой-то элемент, какое-то свойство действительности.

Но священный текст принципиально отличается от двух предыдущих типов. Чем?

Русский философ Мамардашвили и наш известный богослов Александр Шмеман указывали на символический характер этих текстов. Что такое символ? Символ – в этом философском и богословском смысле — это связь между Абсолютным (Божественным, трансцендентным) бытием и конечным (человеческим, профанным) существованием. То есть символ это то, через что человек заглядывает в божественное, в абсолютное, и наоборот — то, через что божественное заглядывает в человеческий мир. Разумеется, что символом в этом смысле может быть не только текст – скорее, даже, текст в последнюю очередь – это может быть все, что угодно. Даже камень. Помним Ветхий Завет, сон Иакова (Быт.28:10-22). Остановившись на ночлег по пути в Харран, Иаков взял несколько камней, сделал из них изголовье и лег спать. Ему приснилась лестница, доходившая до самого неба, по которой вверх и вниз сновали ангелы. «И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх её касается неба; и вот, Ангелы Божий восходят и нисходят по ней». Быт. 28:12 и сл. Проснувшись, Иаков соорудил из своего изголовья памятник (колонну из камней) и, возлив на него елей, нарек это место Бефиль (Вефиль) — «дом Божий: «этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим». (Быт. 28:22). Что это значило? Что этот камень стал символическим объектом, через который Кто-то что-то явил ему. Или вот другая история из Ветхого Завета. Книга Исхода, 33 гл. Господь сказал Моисею: невозможно тебе увидеть Меня («лица моего не можно тебе увидеть») и остаться в живых, поэтому ты увидишь только символ («ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо») и почувствуешь Моё присутствие, но «не увидишь Моего лица».

Теперь, что касается Евангелия. Оно всё по существу символ. И именно потому, что сам Христос, Его человеческая природа есть Символ «Бога Невидимого»: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он ЯВИЛ» (Ин.1:18). И это означает, что через человеческую видимость Христа мы способны проникать в Его Божественную «невидимость»: «..через познание Призвавшего нас соделались причастниками Божеского естества» (2 Петр.1,3-4).

Итак, Христос – в этом смысле – символ, но тогда и все действия, и все речения Его носят также символический характер, т.е. не только идеограмматический (правильное учение, праведные деяния, поведение и т.д.), но и - в первую очередь – символический (т.е. через них просвечивает Иное). Помните, раннее мы уже говорили, что, например, в Евангелии от Иоанна все чудеса Иисуса называются «знамениями», т.е. фактически символами. Но из этого следует, что мы должны быть очень внимательны к морфологии этого символа, заботиться о «чистоте» его прочтения. Потому что любая попытка понимания священного текста таит в себе опасность привнесения чего-то своего, «подмять» под себя, лишить символы их изначальной независимости, «неотмирности».

Вообще, проблема понимания, восприятия (эпистемологии) символа очень многогранна, многолика. И редукция символа культурой это только одна из ее составляющих. Здесь хотелось бы выделить еще один момент, касающийся природы Иного. Ведь, если символ что-то открывает, что-то просвечивает, то постижимо ли это «что-то», доступно ли нашему познанию, и если да, то насколько? Ведь одно из самых распространенных заблуждений – как замечает Р.Отто, в своем замечательном труде «Святое» - это отождествление двух знаний: знания о Боге и знания Бога, т.е. знания рационального, понятийного и знания иррационального, духовного. Вот несколько цитат из Писания, которые помогут нам прояснить этот вопрос:

«..знаю о таком человеке (только не знаю -- в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2Кор, 12, 4).

«сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим 8:26)

И в том, и в другом случае синонимом «неизреченного» является «непостижимое». Т.е. апостол, касаясь какой-то духовной реальности, понимает, что она непостижима для «естественного» человека, для его восприятия и его «естественных» познавательных способностей. Таким образом, природа символа раскрывается диалектически: будучи явление

Сергей Костюков еще тексты