Белый Пьеро хлопотал о подкожном здоровье, Рисуя на пыльных дорогах соломкой сердца. Синий корабль отплывал, оставались лишь шпалы, да взморья Железной тоскою вонзались в юнца-мудреца.
Белый Пьеро тосковал, он не знал расстояний, Но знал одиночество северных белых ночей. Спал розовый пудель у ног после долгих скитаний И лаял во сне на огромных и черных чертей.
Не делай движений, зачем же рвать нити из шелка, И в землю уткнулось залитое воском лицо. Солдаты ушли в никуда как с Рождественской елки, Разлив по наперсткам тягучее злое винцо.
Зал, замерев от восторга, впал в черствую дикость, Лопнули нити, душа отошла кораблем, Кукла отхаркнулась словом, нарушив безликость, О Господи, все очень просто, он просто влюблен.
Время поглотит всю пользу избыточной силы И на дорогах отряд увидит сердца, Как синий корабль плывет над слепою могилой, Пришвартовавшись у белого в небе креста...
"Мы животные, ты же видишь - я животное, у меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать, но если Ты на самом деле такой всемогущий, всепонимающий, разберись, загляни в мою душу, душу-то ведь я никому никогда не продавал. она моя, человеческая, вытяни из меня сам чего же я хочу. ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого... Будь оно все проклято, я ничего не могу придумать кроме этих его слов - Счастье для всех даром... и пусть никто не уйдет обиженным..."