заноза в сердце, под покровом тьмы, при свете дня так много раз по кругу прошли часы с тех самых пор, как мы с тобой чужими сделались друг другу – мне кажется, что утекли века, что люди сотни войн перетерпели, и где-нибудь смогли наверняка взлететь на воздух несколько империй, и порасти развалины плющом. я даже перестал с твоим плащом плащи случайных путать незнакомок. душа темна, как лестничный пролёт, но где-то в глубине болит обломок любви и светит вечность напролёт... ...одна-другая вечность – и пройдёт.
не умер я и не сошёл с ума, тюрьма меня минула и сума, плыву по миру, словно лёгкий глайдер. покуда кверху задрана башка, я веселей китайского божка. люблю гулять один, на небо глядя.
там кто-то вяжет белые банты, там синева густа и ядовита, и знаю я – под тем же небом ты остришь и врёшь, смеёшься, пьёшь мохито, закинув ногу на ногу, сидишь, пускаешь дым в уютный сумрак бара, и юному вздыхателю твердишь, что ты ему, а он тебе – не пара. начав вести обратный счёт по дням, клянёшь судьбу. готовишь ужин мужу. брезгливо юбку длинную подняв, спешишь в метро, перебегая лужу... ты смотришь вниз, но, в сущности, легка вся жизнь твоя. и я с тоски не вою.
...но в этой луже те же облака, что над моей летают головою. и росчерки одних и тех же крыл их поутру окрашивают алым. знать, кто-то добрый нас с тобой укрыл московским небом, словно одеялом, и мы проснёмся где-нибудь не здесь, коль вообще такое место есть...
а нет – прощай. прости, всё это не о моих мечтах и горестях твоих. у нас с тобой одно лишь только небо, одно лишь только небо на двоих. лишь не и бо, лишь только бо и не. взгляни в него. и вспомни обо мне.