В провинции гнутся ветви, на ветви садятся птицы, Приезжие курят трубки, и наше окно коптится, И смоквы алеют в чашке, фарфоровой белой чашке, Приезжие пьют и курят и в наши играют шашки, Вздыхают и красят мелом большие сухие доски, А старые стены дома давно в голубой известке. В их садике есть шиповник и зеркало есть в прихожей, Сиреневые гардины, они появились позже;
А розы прекрасны были и были опасно свежи, И мы собирались ехать, и мы собирали вещи, И красили красной кистью дубовые доски дома, И алая тряпка шторы, шуршавшая монотонно, Внимала круженью пыли, словам о попутном ветре, О том, что трюмо разбили, что в городе нашем ветви Шиповника слишком свежи, а вечером слишком влажно, О том, что теперь не нужно, о том, что теперь не важно.