Познал ли ты, как я, блаженное страданье И сам в чудачестве сравнился ли со мной? Я думал умереть. И ужас, и желанье, Как редкостный недуг, росли в душе больной;
В тоскливом чаянье, без бунта, без дерзанья, Чем тек быстрей песок в клепсидре роковой, Тем злее было мне и тягостней терзанье, И сердцем рвался я покинуть мир родной.
Я жаждал, как дитя, скорей увидеть пьесу, И ненавидел я мешавшую завесу, Но наконец возник студеной правды мрак.
И мирно умер я, объят зарей холодной. И больше ничего? Да как же это так? Поднялся занавес, а я все ждал бесплодно.