Эй, плут менестрель, лгут твои струны, красиво, но лгут. Те давние дни ты не видал, сладкогласый мой плут. Но я не в обиде, и даже получишь ты дар. Лютню оставь! Послушай, каким был Мой Государь.
Ты пел, что героям, подобным ему, Любые кольчуги тесны. Ты пел про победу его, про войну... А он лишь жаждал Весны.
Да, в эти года сизая мгла затмевала свет дня. Псом выла беда, силясь безумием душу отнять. Скорбь ждали кликуши. Маловеры - друга удар. Всяк знал, что будет хуже, но не верил Мой Государь.
Он жертвы носил не богам войны - Смешливой фее лесной. Огня и стали поля полны, А он все бредит весной.
Лишь талой воде было б под силу проклятие смыть. Да злым языкам проще с мечом, чем снега растопить. Шепот полз, как удушье: мол, он трус и звонарь. И впервые с оружьем вышел Мой Государь.
И в первый раз он не расправил плеч, Не поднял взгляд на листву. И мнилось ему, поднявшему меч, Как будто предал Весну.
Сколь капель в волне, столько ему выпадало побед. Кровь выше колен, славы по горло, да радости нет. Он ждал поединка в стране, где пепел и гарь, Где Черный Враг погибнет, и сгинет Мой Государь.
Но ты, менестрель, не грусти о нем, Не так мои песни грустны, Ты только помни, что не королем - Он был Герольдом Весны.