На озёрный берег выкатился прилив. Поднялись на свет из круто кипящей пены Белый мрамор стен, глухая зелень олив, То, что в этом мире носит имя Равенны.
Белый мрамор стен, глухая зелень олив, А над ними рука господня лежит незримо. Подойди и коснись. Запомни, покуда жив, Ибо это - мудрость, мощь и величье Рима!
Но не все желают здесь доживать свой срок, Потому что камнем в окно, ледышкой за ворот - На семи холмах, на скрещении вечных дорог - Этот город, котрый город, который город...
Вот он, наших дней и ночей неусыпный страж, Старший брат, товарищ, город единокровный, Нам - читать Платона раньше, чем "Отче наш", Изучать историю мира по родословной.
Разве может святой отец отпустить грехи Тем, кто помнит, что раньше Бога царили - Боги? А о том, как мы умеем писать стихи, Знают все притоны Аппиевой дороги.
А Равенна - это - пепельный крест во лбу. С любой стены глядит небесный Хозяин... А о том, как мы умеем играть в судьбу, Чем кончаем мы - спроси вороньё окраин!
Расплескалась чаша, и ангел взмахнул крылом. Но ведь кто-то должен встать за наши святыни, За стихи Катулла, девочку за углом, И привычный слуху звук площАдной латыни.
Мы стоим плотиной на побережье тьмы, После нас - холодный дождь, пустота, забвенье. Всё, чего мы стоим, чего достигли мы - Это шанс погибнуть в Риме, а в не Равенне.
Там, на севере, синий Рейн. Плывёт над ним Всё, что стало нынче жирным тяжёлым дымом После нас... Но всё-таки тот, кто захватит Рим, За каких-нибудь триста лет тоже станет Римом.