Ты бродил все около шизокрылым соколом, Сердце мое екало, и сбивался шаг, Ах, как сердце таяло, когда ты настаивал, Ты - моя Цветаева, я - твой Пастернак. Ах, как сердце таяло, когда ты настаивал, Ты - моя Цветаева, я - твой Пастернак.
И теперь я сдалася, силы не осталося, Чувство разрасталося, впрочем - видишь сам, Не лепи горбатого, доставай лохматого, Я - твоя Ахматова, ты - мой Мандельштам. Не лепи горбатого, доставай лохматого, Я - твоя Ахматова, ты - мой Мандельштам.