If the sun were to rise in the West, your love would be unchanged forever.
Снова прихожу домой одна, субботний вечер Устало снимаю туфли, стягиваю с бедер лоскуты платья… Сегодня не было и завтра не будет никаких долгожданных встреч, Хотя самыми долгожданными были б твои объятья.
Повсюду зажженные свечи едва освещают мой дом, Играют на стенах тени, скользят, и тают так нежно, Глаза полны слез, посредством печали, в бокале плещется ром, И как странно: каждая капля только трезвит, искореняя мои надежды.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка, И девочка, в розовом платье, с пионом в руке, Встав на носочки, как балерина в пике, С застывшей печальной улыбкой Все пела и пела во тьме: «Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад, Твоя любовь была бы неизменной вечно! Ох, если бы только Солнце вставало на Западе, Я точно знаю: ты любил бы меня вечно. Ох, если бы только…»
Прости меня, моя хрупкая, нежная, милая, Что я не оправдала твоих надежд, быть может. Ты такая неуловимая, чуткая и красивая… Самая. И меня никто больше так не встревожит.
И меня никто не заставит так больше любить, Любоваться глазами, плечами и кистЯми рук, Я с тобой могла обо всех, обо всём позабыть, Под дождя размеренный и тихий за окнами звук. И по крыше… Ты же помнишь: «Мы выше, родная, мы выше!»
Мне хотелось верить, что есть в жизни вещи, Что, представь, самой жизни продляться дольше! Но если есть, что твоего непостоянства больнее и реще, Из всего только ложь мне саднит и соделает горше.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка, И девочка, в розовом платье, с пионом в руке, Встав на носочки, как балерина в пике, С застывшей печальной улыбкой Все пела и пела во тьме: «Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад, Твоя любовь была бы неизменной вечно! Ох, если бы только Солнце вставало на Западе, Я точно знаю: ты любил бы меня вечно. Ох, если бы только…»
Снова ночь. И ниспускается к моему изголовью Муза, Шепчет, все шепчет слова и повторяет: «пиши», Она раздувает с ладони повсюду звёзды, напевает «Карузо» И звёздами я дышу. И ноты играют на струнах души.
И мне открывается наичистейший дар – полюбить, И душу мою освещают все разом светила небес… Я знаю, что ты уйдешь. Мне не страшно тебя отпустить. Мне страшно выше с тобою не стать. А мне ведь не стать без…
Как где-то давно mezze forte на улицах Рима рыдала скрипка, И девочка, в розовом платье, с пионом в руке, Встав на носочки, как балерина в пике, С застывшей печальной улыбкой Все пела и пела во тьме: «Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад, Твоя любовь была бы неизменной вечно! Ох, если бы только Солнце вставало на Западе, Я точно знаю: ты любил бы меня вечно. Ох, если бы только…»
Так, веря песне своей бесконечно Искренно и отчаянно пела она, Разливая в небе слова, как античную панегирику… Колизей освещала Луна, И ни у кого не хватило сил подойти к ней, сказать и казаться жестоким: «Крошечка, это всё лирика. Солнце вставало и будет вставать на Востоке.» На Востоке…