Когда я умру, я не сгину, как искра во тьме. Когда я умру, я очнусь на высоком холме. Там, где не бывает ни горестно, ни одиноко, Очнусь оттого, что большая собака лизнёт меня в щёку. И я потянусь, просыпаясь, и на ноги встану, И вдаль посмотрю сквозь жемчужные нити тумана. Умытым глазам не помеха рассветная дымка — Свой путь разгляжу до конца, до заветной заимки. Тропой через лес, где тяжёлые ветви – как полог, Где голову гладят зелёные лапищи ёлок, А если решу отдохнуть на пеньке у дорожки, Тотчас на колени запрыгнут пушистые кошки, И там, где траву водяную течение клонит, Без страха ко мне подойдут любопытные кони… Чего им бояться – созданиям доброго мира, Где только сухие поленья и рубит секира? И вот наконец сквозь прогалину леса – увижу Дымы очагов и дерновые низкие крыши: Там встретить готовы меня без большой укоризны Все те, кто был мною любим в завершившейся жизни, Готовы принять и судить не особенно строго Все те, кто меня обогнал на небесных дорогах. Обиды и гнева не будет во взглядах знакомых… И я улыбнусь. И почувствую сердцем: я дома.