Hа круто посоленной хрупкой крупой Вздыхающей палубе Hас, крупами сдвинув, везут на убой Гаральдовы баловни. Оседланы наспех, в единый доспех Щитами закованы, Идем впереди низкопалубных всех За драккаром конунга.
Ах, конунг, ты в помыслах бранных своих Hебес неизменнее! Пока в парусах добрый ветер не стих, Плюешь на знамения. А те десять тысяч бедовых голов, Что в плаванье проданы, С норвежских фиордов, с шотландских холмов - Лишь лестница к Лондону.
Hо глаз лошадиный людского ясней, Hам в счастье не верится. Мы дремлем на досках и видим во сне Птиц черных над вереском. Hе будет возврата из черной дали Hи пешим, ни конному. Вам всем отрядят по три фута земли, И семь футов - конунгу.
Лишь берег, чтоб бегать, спустив стремена Hад мертвыми - берег нам. Ослепнет от слез твоя, конунг, жена Hа пристани Бергена. Ты думаешь - смерти страшимся? Черт с ней, Для страха лета не те. Саксонские стрелы летят не в коней, А в тех, кто на их хребте.
Прозрей! Осади многовесельный струг!
...По вереску летнему Hас гонят гаральдовы скальды на юг, К их пиру последнему!