Я была у Него, тишину на слова дробя, Выбирая цвет чая, вкус утра и профиль снимка. Я была в Его жизни. Примерила на себя Как любить недолюбленных. [Дьявольски сложно] С ним как? Я была… У него там семья из двухсот картин - Чёрно-красные музы присыпаны пылью мрака. Мы молчали о сложном. [Теперь он молчит один.] Мы умели смеяться, когда нам хотелось плакать. Я была… Время с ним не рискует. Часы стоят. Лишь секунды крадутся практически вне закона. И построчные мудрые мысли – бесценный яд - Принимаются внутрь, как вакцина. А на оконном - Отпечатки ладошек. Как память о том, что сын Где-то здесь, между спальней и болью в районе рая. Там сменили шаги на безвременный счёт – «спаси» Так живут, не рождаясь, и, впрочем, – не умирая… Я была его кожей. А он был моей рукой. Мы любили любить до рассвета. Рвались на части. Я под утро шептала – «скажи мне, кто Ты такой»? Он ласкал меня сонной улыбкой, ответив – «счастье». Я была у него… Отражалась в его зрачках Беспринципно, вникая в утопию слов и быта. Я не стала ни музой, ни звуками от смычка, Ни фатальной ошибкой... За что и была убита. Я была в Его жизни. Была для Него струной. Я случалась молитвой-молчанием. Бурей смеха. Я была Его миррой. Той самой Его страной, До которой вовек не добраться посредством эха. Я осталась… Украденной кровью. Извечным – «нет» Ощущением терпкого мускуса. Словом Бога. Я осталась победой в не начатой им войне. Я осталась в несбыточных смыслах. Которых много.