Однажды я пробился, ветер носил по листьям Синее небо выстлано светом, меня озарившим, Я крепну, я буду сильным, возвышусь. Поломанный не пару раз по венам терпким соком Я задыхался городам в мечтах об осоке И сколько? Нарекали названиями, вырезали на мне имена, меняли кожу - черствый пергамент, шрамированн, но в каменном голосе корь не квартирная, покрылась корой Скоротечная жизнь пчелиным роем проносилась мимо, Мило бежал ручей, омывая меня руками речей. На мне качались счастливые дети, в воде так звонко смеялись и пели, Позже сменил их дым сигаретный. Меня омывало реками, меняясь Выше я знамя вздымало, сбросило кров листопада, осень янтарная, вот оно Я. Сырою прохладой сыграно в радость, ветрами кружи и оседай в жилах.
Та ли ива меня любила...липа, осина и яблоня - сакура самая? Чужими ветвями плененная? Зима ли похищена хладом земли закаленной? Внутри меня, до кроны повисший, я видело выше головы за дюнами обрывы, Не слышат меня даже великаны, душа деревянная... Руки ломайте, отпиливай длани, Раны покрыты кругами количества уровней твоего ада В каждом листе моей книги траектория (винт) того, как он падал. Пока взгляд загадкой тумана запятнан, веришь ли, что дерево, как и ты чувствует, Двери в мир чистых уст не искусственных, книгой сих моих фраз, говорящих без устали? Веришь ли хрусту? Веришь ли или не веришь, если в книге писало не дерево, Ветхих страниц и слога столь редкого, вешних речей оголтелых. Смолами едкими черчены истины шестидневные по коже куплетами, понять бы сумели Бессонные цели пока не допели свирели свои последние трели, меня прочитай, Подари мне жизнь, подари мне покой, чтоб мне гнить на помойке или полке... Не упокой углекислую душу. (я еще нужно)
Я держусь изо всех сил за планету, Сохраняя тепло от солнца слепну. Во мне зреет то, что не стлеет, я верю, Пока дереву тепло, пока я — дерево. Пока я — дерево.