Город смыли с лица земли порошком с ароматом лилий, и меня на скамье забыли между сотен безмолвных плит, белых, как потолки палат. На песке я чертила веткой карту мира, что канул в Лету, дождь её размывал до тла. Небо ниже, до неба - метры, самолётные злые петли ярче солнца на нём заметны. Под ногами лежит зола. Этот подвиг (а может, сдвиг мозга влево?) забился в память, влитый в плоский холодный камень, он из слов непослушных свит: "Обладая бессильем рук, мы, последние на планете, вместо Города ставим Ветер, чтоб хранил наших песен звук". Я сижу, над пустыней кречет пролетает, кричит, что лечит время раны, что время вечно, а тебя уже нет, мой друг.