я топил своё сердце в мутных водах твоей бурной реки, и оно уходило на дно, где песок и зыбучий ил. выносило на берег его [всё равно и всему вопреки], как бы сильно, отчаянно, нежно тебя не любил.
отвергала река, сколько б в во́ды её не нырял, волны берег совсем не хотели беречь и хранить. берег весь был в обломках от мачт и стальных якорях, и в десятках сердец, недостойных манящей любви.
ты любила гулять на закате по кромке той мутной воды, и с улыбкой смотреть на последние вдохи отвергнутых "рыб". собирала ракушки, упавшие звёзды, стирала следы, но однажды увидела сердце моё среди каменных глыб.
оно билось так сильно, так верило в новую жизнь. его ритм словно старый забытый не нами фокстрот. эта музыка будто кричала ей "слышишь. проснись! я звучу для тебя. пусть не слышит нас даже Господь».
забрала его в дом - замотав в кашемир от ветров. да и просто, чтоб скрыть от назойливых глаз деревень. [её слабость не должен был больше увидеть никто] сжала сердце и быстро зашла в свою ветхую дверь.
сердце пело и дом оживал красотой, расцветал по углам и сквозь плиты врывался теплом. и она всё шептала в слезах: "просто пой.. не хочу, чтобы это всё было лишь сном"