Были тусклы намордники камеры мертвой, Полудённые светы — неверны и плохи. Ты, знакомясь, с улыбкой представился: — “Жертва. Тихий кролик великой эпохи...” Что-то слишком великой... Всё в будущем рея, Ни хитрить, ни таить, ни делить не умея, — Дней тех юных, ну, что б вам с женой приоставить? Пятилеткам на бедность снесли переплавить. А потом — в ополчение доброю волей, Мешковатость, пенсне кабинетный защем... — Почему не стрелялся?! Оружия, что ли, Вам не дали?! А — палка зачем? ...Знаю, знаю я поле ржаное, Когда в “юнкерсах”, в “хеншелях” небо черно, Нет снарядов, орудье не бьёт ни одно... Трое суток метался — и в подлой измене Не убив себя! — сдался, и вот виноват... Эх! я всех их! я всех бы сейчас — на колени! Пред тобою, русский солдат!! Что-то там, по воронкам, их мало лежало! Кто лежал — тот срывал комиссарские шпалы, Хоронил средь зелёной травы... Рвали когти в Москву господа генералы, Деранула за Волгу Москва из Москвы...
Завтра — праздник... Уж флаги за зоною алы, Уж белеет, крепчает зима. Где теперь ты? Таскаешь ли шпалы На дороге Тайшет-Колыма? Под Норильском волочишь цынготное горе? В ледовитой ли тьме Воркуты? Или сосны кряжуешь на вьюжной Печоре? Или уголь долбишь в подземельях Инты? Помнишь — воздух, застойный, как в яме, Своды серые старой добротной тюрьмы, Где июльскими тёмными долгими днями О великом и малом печалились мы? Кто там не был! какие огни не сходились! Монархист ли, марксист ли, — но только б не раб. И сшибались до пены, до ярости бились, Хлебной крошкой, табачною пылью делились, Обнимались на смерть, уходя на этап. Невесомая мысль! — для стихов и для лекций Вечерами сдвигались, под лампами дым, — Атом. Гоголь. Барокко. Наследственность. Рим. — И учёные сыпали блёстки коллекций Неучёным, но тёртым друзьям молодым. Хмуро слушали, как на духу. Зёрна брали, с усмешкой отвеяв труху: Отхватили нужды эти русские парни — И в навозную бочку впрягались попарно, И сбирали картофельную шелуху. Умудрила их жизнь! От Норвегий до Ливий Исходили Европы красу и тщету, Повидали, где мягче, сытей и счастливей, И вернулись в родимую нищету. Тут их ждали. Тут выдержать буйные дрожжи Запахнулась вкруг них крепостная стена... Неприютная Русь! Что ты знаешь? Быть может, Этой самой закланною молодёжью Ты и будешь когда-нибудь спасена?..