Добровольная боль размывает огни коммуналок И непрочные сумерки сразу меняют окрас По проспекту шагают колонны печальных весталок Исчезая туда же, куда и всё шоу - в экстаз Жизнь летит алым сном, настигая и не догоняя Только нашим глазам охранять амбразуры помех Только нашим глазам в этой тьме догорать, узнавая Кошкин дом. Опалённую шерсть. Синтетический мех.
И всё, что зависит от нас будет только для наших глаз
Здесь давно, так давно не мурлыкали ягуарунди Что в таком мираже поневоле увидишь врагов Что же скажет княгиня? Что скажут Масяня и Хрюндель? Когда мы примем контуры прежних своих берегов Сатана принесёт пару книг о любви в чемодане Мы прочтём аннотации и побежим за 0.5 А мансарду в предместье построят для нас марсиане, Чтоб в последнюю ночь объяснить, что придётся терять.
Если степень кошмара привязана к степени дара Значит, нам посидеть 5 минут – и пора на метро А поездки в метро обнажают холодные чары Занесённых взаимным доверием проклятых троп. И под музыку в чёрном рождается живопись в белом В лабиринте, на тысячном акре, вошедшем в дискрет, Ариадна рисует следы окровавленным мелом - Меловые периоды мира, которого нет
P.S. Вот вам песня, которую каждый захочет на сборник Пятый день новый год. Слышен цокот когтей у окна Ягуары? Пантеры? Да нет, набухавшийся дворник. Над квадратом ЛВ тишина. Тишина. Тишина Над квадратом ЛВ тишина. Имена. Времена.