В курятне, усыпанной перьями листьев опавших, На севере птицы варили кленовый сироп. До туда ли с юга доносится голос уставший: Далеко-далеко мое раздается ко-ко.
Я видела Днепр, Я видела ветры, Я видела Света края и подолы, Летала, валялась, бежала, Дрожала подолгу, Боялася волка.
Ни зги не видать, ни искры, ни огня, ни кумара, Ни голоса, чтобы словами коснуться десны. Но, знаешь ли, в самых невыносимых кошмарах Мне снится, будто тебе снятся страшные сны.
Мне нужно тебя разбудить петухом до рассвета, Покуда архангелы не отменили рассвет! Мне нужно тебя разбудить, но меня рядом нету. Я где-то, я с кем-то другим, я где-то.
Серебряных ножек, разложенных на сентябре, Когтистые, сизые пальцы кровями укутать. Когда я вернусь, мне бы не перепутать С седою вороной родное мое кукаре.
Ни зги не видать, ни искры, ни огня, ни кумара, Ни голоса, чтобы словами коснуться десны. Но, знаешь ли, в самых невыносимых кошмарах Мне снится, будто тебе снятся страшные сны. Послушай меня! В самых невыносимых кошмарах Мне снится, будто тебе снятся страшные сны!