Безымянным пальцем касаясь века, Ты говоришь: " У меня кто-то есть". Я - с пробитой головой калека, Пасхальным куличом несу эту весть.
Кто-то есть - живая, значит. Кричу прохожим, грудь выпятив павлином Так от счастья уродец плачет, Когда закатывают в банку с формалином.
Выпал на Пасху последний снег, Падает в надежде превратиться в сугроб. Я теперь не совсем человек, Я разбил о банку разросшийся лоб.
В воздухе замерли тысячи точек. На людной улице стою, разинув рот. Закатанный в банку, лишённый оболочек, Плачет в формалине от горя урод.
Она с ним смеётся, и вы смеётесь тоже. Я буду с вами хохотать и веселиться. Так у большелобого с землистым цветом кожи Нет безымянных, везде по пять мизинцев.
"У меня кто-то есть" - четыре слова, Глупо улыбаюсь: что в лоб, что по лбу. Яичной скорлупой снова и снова Бьюсь в формалине о стеклянную колбу.
"Кулич - это просто кусок теста" - Я кричу со смехом прохожим, Так себе не находя места. Уродец в формалине, из колбы корчит рожи.
Весь вечер стою, распахнув пальто. Тысячи точек ускорили ход. Кулич, скорлупа. Без неё - всё не то, Без неё я просто в формалине урод.
Я совсем мало похож на человека. Четырьмя словами разбил паралич. Безымянным пальцем касаясь века, Ты слопала весь пасхальный кулич.