Вы так горды и спокойны, так грациозно надменны, Вас не пугают ни войны, ни человечьи измены. Я знаю Ваш каждый дюйм, но Вас коснуться не смею. Когда Вы танцуете, я деревенею... Моя беда — быть серьезным, моя тюрьма — быть при всех, Моя чума — слышать Ваш убегающий смех. Ваш уплывающий парус мне скажет: "Все это зря!" И я реву как безумный на свои якоря.
Дарья, Дарья, где твои море у ног, Кофе в постель, ACID в ушах. Дарья, Дарья, я молчал, сколько мог, Но я влюблен в тот хрусталь, что в твоих волосах...
Как полагается ведьмам, Вы движетесь голой, Лаская землю своими босыми ногами. А я съедаю Вас взглядом, не помня про стыд, Поскольку не смею Вас прикоснуться руками. Кого-то время излечит и разум спасет. Он сменит тему, пространство, волну, широту. Меня молчанье калечит, и пусть мой ум отдохнет. Мне проще в этом безумье сотрясать пустоту.
Дарья, Дарья, где твои песни про боль, Сказки о силе, ярость и стыд. Дарья, Дарья, тот, что сегодня с тобой, Ценит ли он то, что не блестит...