Жизнь входит в берега. Села давнишний житель, Я вспоминаю то, Что видел я в краю. Стихи мои, Спокойно расскажите Про жизнь мою.
Изба крестьянская. Хомутный запах дегтя, Божница старая, Лампады кроткий свет. Как хорошо, Что я сберег те Все ощущенья детских лет.
Под окнами Костер метели белой. Мне девять лет. Лежанка, бабка, кот... И бабка что-то грустное Степное пела, Порой зевая И крестя свой рот.
Метель ревела. Под оконцем Как будто бы плясали мертвецы. Тогда империя Вела войну с японцем, И всем далекие Мерещились кресты.
Тогда не знал я Черных дел России. Не знал, зачем И почему война. Рязанские поля, Где мужики косили, Где сеяли свой хлеб, Была моя страна.
Я помню только то, Что мужики роптали, Бранились в черта, В бога и в царя. Но им в ответ Лишь улыбались дали Да наша жидкая Лимонная заря.
Тогда впервые С рифмой я схлестнулся. От сонма чувств Вскуржилась голова. И я сказал: Коль этот зуд проснулся, Всю душу выплещу в слова.
Года далекие, Теперь вы как в тумане. И помню, дед мне С грустью говорил: "Пустое дело... Ну, а если тянет - Пиши про рожь, Но больше про кобыл".
Тогда в мозгу, Влеченьем к музе сжатом, Текли мечтанья В тайной тишине, Что буду я Известным и богатым И будет памятник Стоять в Рязани мне.
В пятнадцать лет Взлюбил я до печенок И сладко думал, Лишь уединюсь, Что я на этой Лучшей из девчонок, Достигнув возраста, женюсь. . . . . . . . . . . . . . .
Года текли. Года меняют лица - Другой на них Ложится свет. Мечтатель сельский - Я в столице Стал первокласснейший поэт
И, заболев Писательскою скукой, Пошел скитаться я Средь разных стран, Не веря встречам, Не томясь разлукой, Считая мир весь за обман.
Тогда я понял, Что такое Русь. Я понял, что такое слава. И потому мне В душу грусть Вошла, как горькая отрава.
На кой мне черт, Что я поэт!.. И без меня в достатке дряни. Пускай я сдохну, Только... Нет, Не ставьте памятник в Рязани!
Россия... Царщина... Тоска... И снисходительность дворянства. Ну что ж! Так принимай, Москва, Отчаянное хулиганство.
Посмотрим - Кто кого возьмет! И вот в стихах моих Забила В салонный вылощенный Сброд Мочой рязанская кобыла.
Не нравится? Да, вы правы - Привычка к Лориган И к розам... Но этот хлеб, Что жрете вы, - Ведь мы его того-с... Навозом...
Еще прошли года. В годах такое было, О чем в словах Всего не рассказать: На смену царщине С величественной силой Рабочая предстала рать.
Устав таскаться По чужим пределам, Вернулся я В родимый дом. Зеленокосая, В юбчонке белой Стоит береза над прудом.
Уж и береза! Чудная... А груди... Таких грудей У женщин не найдешь. С полей обрызганные солнцем Люди Везут навстречу мне В телегах рожь.
Им не узнать меня, Я им прохожий. Но вот проходит Баба, не взглянув. Какой-то ток Невыразимой дрожи Я чувствую во всю спину.
Ужель она? Ужели не узнала? Ну и пускай, Пускай себе пройдет... И без меня ей Горечи немало - Недаром лег Страдальчески так рот.
По вечерам, Надвинув ниже кепи, Чтобы не выдать Холода очей, - Хожу смотреть я Скошенные степи И слушать, Как звенит ручей.
Ну что же? Молодость прошла! Пора приняться мне За дело, Чтоб озорливая душа Уже по-зрелому запела.
И пусть иная жизнь села Меня наполнит Новой силой, Как раньше К славе привела Родная русская кобыла.