Как невесомый снег отягощает Землю! Мельканье стало - плоть, мерцанье стало - ткань. Древесные стада в немом покое дремлют. Славянская зима, серебряная скань.
Ложбинки и бугры, припухшие от пуха, еще хранят тепло, где дышат семена. Моя душа как лес, и в ней светло и глухо. Тут лакомо очам, несолоно для слуха - как в небо, в тишину она погружена.
Синица - синий глаз в седых ресницах сосен, и глаз тот удивлен, и наблюдает лес, где всяк засохший куст и стебель венценосен, где только белый цвет, и звук вообще исчез.
И снег штрихует свет и сыпется на хвою, как хлопья забытья, сна и за-бытия. Мир чудного родства движенья и покоя, он хрупок и тяжел: окликни, тронь рукою, - расколется. А с ним, наверное, и я.