Я отраженье в глазах животного мёртвого, Моя жизнь - это страх, живодёрня чёртова, Но раньше ведь жива была пара глаз На морде города. Пара глаз - это про нас. Я буду помнить те дни и те кварталы, Где нас с тобой кидало, да из конца в начало. Я буду помнить огни, при которых ночью Выли мы по-волчьи, разрывая в клочья Тишину дворов и парков, полных нарков Прогорали мы, как свечи - до огарков. Что за сила в нас с тобой огонь убила, Мы прокололись. Дьявол, Бог направил шило? Отношенья тяжелы, будто сталь на жиме. Превратились в пришельцев - стали чужими. Мне было плохо, живу от выдоха до вдоха, Внутри меня, похоже, всё же что-то сдохло.
Как быть, если обломились крылья. Казнить вновь их обрести усилья, Иль плыть в океане неприятья, Испить горе своего распятья.
Боль всегда приходит рано, на сердце рана Размером с горное ущелье, но без тумана. Она не может затянуться, как я кальяном, Устал себя уже губить в угаре пьяном. В ущелье рухнуть легко я и без запоя Могу сразу по приказу того конвоя, Что за моей спиной стоит незримой тенью: Стыд, ненависть и страх, сопряжённый с ленью. Отправят эти господа на суд Господа, Коль не отправят мне разнесут нос тогда, И я оставлю в один миг все лукавые вопли, Ведь придётся размазывать кровавые сопли. Я рамсил, но без сил боль излил, Когда мир стал не мил. Я лишился крыл. Были всегда не разлей вода - это да, Но видно не вода, а засуха в душе беда.
Как быть, если обломились крылья. Казнить вновь их обрести усилья, Иль плыть в океане неприятья, Испить горе своего распятья.