В Московской коммуналке, сидя в кресле инвалидном, Старик невольно вспомнил бой под Курском очевидно И тридцать пятую береговую батарею черноморцев. Как дружно вместе Русские, Ингуши и Чеченцы Прошли бок о бок Сталинград, Майданек и Освенцим, Но кто же знал тогда что со слезами встретиться еще придется…
Ведь душно тошно жить ветерану,
Слезы льет безногий танкист.
Воспалились старые раны,
Его внучек – Русский Фашист.
Он вспоминал как русский летчик «огненным тараном» С собою вместе хоронил фашистов – оккупантов, Как в деревнях на фрица старики бросались с вилами, от злости. Егоров и Кантария на куполе Рейхстага, Под вражескими пулями, размахивали флагом, Адольфу, наступив на хвост, кирзовым сапогом ломали кости.
Но душно тошно жить ветерану…. /то же самое/
Под Курском ноги потерял, расстреливая немцев. Теперь старик схватился сам за раненное сердце, Когда увидел свастику, наколотую на груди у внука: «Я ж за твою свободу бился, кровью истекая, А ну сотри немедленно!!!» - кричал старик, рыдая. А внук бритоголовый отвечал ему: «Не твое дело, сука!» Герой Советского Союза расстегнул жилетку, Рассыпались по комнате сердечные таблетки, А внук отдал приветствие «Sieg Heil!» Адольфу, что глядел с плаката. На скорой помощи уехал дедушка в больницу, А по Москве маршировали Russisch Jugend – фрицы, Шли мимо Вечного Огня, жестикулируя как на параде.