Он стоял среди огромного города, Прожигая свои лучшие дни, Пряча голову в рванный мех ворота, И смотрел, как в окнах гаснут огни.
Его жизнь казалась многим странной,— Толку что,— ходить в куртке рванной, Не имея дома, голодать и мокнуть, И всю жизнь смотреть в чужие окна.
Чужестранец. В городе чужом, незнакомом, Чужестранец, Нету ни друзей, ни знакомых, Чужестранец, И на всем пути его вечном Ни тепла, ни зла в лицах встречных, Чужестранец.
И когда он ушел однажды, Не услышав той небесной музыки, Пусть о нем вспомнит каждый, Он был, только лишь, времени узником.
Его жизнь казалась многим странной,— Гостем всюду быть незванным, И безмолвно, тихо, взглядом блеклым, Он всю жизнь смотрел в чужие окна.
Чужестранец. В городе чужом, незнакомом, Чужестранец, Нету ни друзей, ни знакомых, Чужестранец, И на всем пути его вечном Ни тепла, ни зла в лицах встречных, Чужестранец.