На белом листе одиночества память моя дни и ночи рисует тебя. Души твоей хрупкую линию нежно обводит и гладит прозрачною кистью дождя. И россыпью звездной, едва прикасаясь к губам и ресницам, целуя их, тает. И ветром плененным, запутавшись в прядях волос твоих, словно дитя засыпает. И там, у черты горизонта, заоблачный танец тебе воздвигает воздушные замки. И небо качает тебя в колыбели и тихо вздыхает, боясь потревожить, и вторит мелодии сердца. Ах, среди моих созвездий и фантазий ты узнаешь ли себя в моем рисунке? О, прости руке дрожащей за неровный контур счастья твоего, за робкость линии любви моей. В рисунке моем тебя превращу в изумрудное море. В рисунке моем себя превращу в затонувший корабль, Притихший на дне в твоей глубине.