Нахуй мир эллинизма, Сидеть себе мирно лениться. У всех рафинированных 3,14доров грустные мины «как мило!» и мины на лицах. 5:30 У меня на завтрак килограмм сырого мяса и тройной эспрессо, Патриций В ногах как ковёр, остались лишь кожа да кости, но он просит не резать. Одеваюсь неспешно, сверкая своею у зеркала лысиной, Узрев кала высеры В твоём отражении. И мы теперь твоего ждём, усевшись как зрители, Вдвоём поражения. Кто станет первым средь могикан? Ну не уже ли я? А ты – последним из падика С концом моего словоизвержения.
Растворяй в своей крови грайм! Это мак и сканк, А я – маркитант, И где люди гибнут, ищу марки там. Только так ты можешь выиграть. Здесь чистая ярость, Бесчинства, что в радость. И Чичиков просит меня заделиться.
Я врываюсь в дома и имею жён ваших, Первый синдром – Деларджа. И в обращении к каждому рэйпиру присутствует фраза «Ты – лажа!» Петух зачитает нам стихи о любви – ах, какая милашка! Кручу барабан револьвера, и вмиг с лица Земли Его стирает не «Ласка» …стираешь без «Ванишь» (Брол. Versus)… Твоя сестра, девушка, мать – они при виде меня сразу обе ссут. Я переспал с одной из двух и отрезал язык – О Дэ Су. (Олдбой) Не обессудь. Я покажу лишь жест в зал, Всем видно – это жесть, срам, И поняли даже те две обе суть.
Припев.
Но твою мать не тронул я, ведь у меня на неё даже не встал хер. Я среди толпищ уродов пытаюсь добраться до цели, как сталкер. А ты пускай и дальше свою паутину на мужиков – Пидер Паркер. Под моими ногами, как паркет. И среди сотен бездарностей для меня пар нет. Я слишком люблю себя, второй синдром – Дориана. Ты пиши портрет, А я позже убью тебя, И мне всё с рук сойдёт, это как детское тату. Вам мой голос не продадут, на меня дрочит Риана: «Он нереальный!» Но пока я не превращусь в рыбий корм, Я буду вброд переходить Рубикон, Это третий синдром – Гая Юлия Цезаря.