Я тону в звонкой пашне, пяту за пятой Выволакиваю из голодной земли, Из тины, каждый шаг хватающей за лодыжку, Подобной жадной могиле, а ястреб
В высоте уверенно повесил свой глаз. Его крылья держат все созданное в невесомом безмолвии, Крепко, подобно галлюцинациям в воздушном потоке. Злобный ветер крушит упорную изгородь,
Тычет мне в глаза, сбивает дыхание, хватает за сердце, Дождь рубит голову до кости, а ястреб висит Бриллиантовой точкой воли, путеводной звездой Для терпящего кораблекрушение: и я,
Окровавленный схваченный оцепенелый ждущий последнего часа закуска во рту земли, влекусь к точке опоры Насилия, где все так же ястреб парит недвижимо. И его, возможно, в свой час тоже подстережет погода
Отберет у него воздух, бросит вниз головой, Из глаза, обрушит на жуткие графства, Горизонт уловит его; круглый ангельский глаз Расколется, кровь его сердца утонет в трясине земли.