Старый, дырявый череп, В ржавой немецкой каске, Сказал, что он был солдатом, И звали его Гансом. Он поил меня крепким шнапсом, И играл на губной гармошке, Штурмовых батальонов марш, \"Ганса Хорст Весселя помнишь?\" А утром я вспомнил, Что вчера выпил море шнапса, Пораскинул мозгами и понял: \"Да, это была правда!\" Это вернулась память, Она стоит и ждёт возле дома, Она подобна ангелу смерти, И теперь её слово. Она - правда, она блядь, И если надо, она снова начнёт стрелять.