Теперь все поздно. Знать и вспоминать, как было. И не исправить, не переиграть Того, что Небо захотело вложить в своих созданий. Так должно быть, Так и стало. Но отчего же больно так?
Я славы себе не просил и клинка. Я ведал лишь то, что любовь нелегка. Но я не отвергну даров своей чаши - Пускай моя жизнь в мире только строка.
И вот он напротив, поднявшийся в буре стихий. Мы сверлим его зеркалами невидящих глаз. От трепета крыльев до легкого взмаха руки Наш путь предначертан: Ты просто решил за нас. И рвется небо на бликах, И звезды дрожат безлико В мертвой, оплавленной льдом вышине. Я словно клинок в ножнах. Скажи, ведь теперь можно – Что Ты, мой Господь, уготовил мне?
Мы падали словно стена разрубленных фраз, И кольев кровавая роспись покрыла зенит. Но тайное пламя на дне тускнеющих глаз Плескало вовне переплеты имен и лиц. Взрывается Рай пожаром, И тучи звенят поджаро: Он вышел на свой последний виток. Ты смерти ему не дал, Желая вернуть в небыль. Так что же Ты снова медлишь, мой Бог?!
И руку с рукой сплести, и выбросить ввысь, И подойти, и боль на миг отпустить... Но купол Твоих чертогов останется чист: Чтоб смерть превозмочь, я должен всего лишь убить. Ожог на губах криком. Так что ж Ты молчишь, Великий? Десница сжала пылающий меч как крест. Тому, кто мне был братом, Сложиться курганом ратным – Так вот воздаянье Твое и благая весть?
Он будет низвергнут, дерзкий, И примет его бездна, Вбирая в себя переплеты имен и лиц. И грудь вздымается ровно, Лишь перья покрылись кровью. Так кто же из нас достоин? Ответь, оглянись!
И мне ли в хмельном распятье Выписывать лики братьев Мечом творящим поверх сияющих риз? Крыло распахнет горло, И я поднимусь – гордо. Но купол Твоих чертогов останется чист!