Тикки Шельен - 7-я песня про Сову Морскую | Текст песни

• Тексты песен
• Тикки Шельен
• 7-я песня про Сову Морскую

Бабка заштопала старенький парус,
дед на прочность проверил канат,
сестра напекла в дорогу лепешек,
лопнул от зависти младший брат.
Ну и что, что в бурю насквозь промокнем
и от качки болит голова,
а зато, а зато у нас-то на ужин
будет морская сова!

Мать говорила, совиное мясо - чистый деликатес.
Совы отлично идут под коньяк, да впрочем, можно и без.
Морская сова солона и нежна, ну чо про нее сказать...
В общем, сова оказалась нужна, и пошли мы ее добывать.

На гребаной шлюпке мы шли в сентябре
за стеклянные Чертовы острова,
где судя по картам и книжке Брема
водилася эта морская сова.
Я блеял козленком, скрипел, как улитка,
и даже пищал, как мышь,
но вместо желанной морской добычи
имели мы постный шиш.

А постный шиш не сваришь, не сжаришь, не завернешь в лаваш.
Постный шиш говорит, товарищ, что праздник ваще не наш.
постный шиш не похож на пельмешку, особенно на сову,
и при мысли о всякого рода насмешках папаша терял голову.

С башни стеклянной нам стража махала:
типа, дурни, греби назад!
Но шли мы туда, где сова летала,
сто якорей ей в пернатый зад.
А папаша рычал, мол, гадом буду,
мол пусть меня чорт сожрет,
а все равно я ее добуду,
сто якорей ей в рот.

А сто якорей - это очень много, хотя и меньше двухсот.
Если в сову - да сто якорей, так сову ж на куски разнесет!
Но папаша ужас как разозлился, а злится он - будь здоров.
И даже русалки слегка краснели от папашиных мыслей про сов.

И шли мы еще четыре часа,
да и больше, наверное, шли.
В волнах кипела лютая пена,
не видно давно никакой земли.
И мы решили чутка подождать,
папаша трубку достал,
а я ради смеха взмемекнул козлом
и улитушкой поскрежетал.

Ух, как она с неба на нас рубанула! Как ветер-то в перьях завыл!
Как папаша в ее здоровенное тело сто якорей засадил!
Как рванула она назад, в небеса, и лодку тащила с собой!
Но папаша всадил сто первый якорь - и кончился славный бой.

А потом качалася на волнах
серого пуха большая гора,
папаша похлопал сову по башке
и сказал: "Хороша, засра..."
Но открылись глаза на совиной башке
и метнулся клюв из воды.
И папаша распался на два куска,
а меня охватила печаль и тоска,
туды ее растуды.

А что до совы - так вот и сова, на блюде среди свеклы.
А что было мне туго в обратном пути - так все подвиги тяжелы.
Лежит, понимаешь, как на картинке, и нету у ей заботы другой.
Так выпьем, друзья, за папашу! Он был настоящий герой.

Так выпьем, друзья, и снова, друзья, и помянем папашу совой.