А когда разогнали последний союз Много было страданий и горя, И какой-то дебил Поиграть предложил По "Пиратам Карибского моря".
На игру заявилось шестьсот человек, И пятьсот было Джек Воробеев... В Голливуде метался во сне Джонни Депп, Проклиная судьбу и Диснея.
Водоем на игре оказался один, Да и тот - будто Боженька плюнул. На поверхности вод Плавал парусный плот, Означавший пиратскую шхуну.
Мастера постепенно сбледнули с лица И уныло ругалися матом, Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца - Это, как ни крути, многовато. Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца - Это, как ни крути, многовато.
Между тем Воробьи похватали мечи И маньячить отправились резво; Но в безлунной ночи Не отыщишь ключи, Особливо не будучи трезвым...
А один Воробей был особенно пьян, Он в кусты забурился с размаху, И внезапно в кустах обнаружил баян - И сыграл на нем что-то из Баха.
В тот же миг у пруда помутилась вода, И увидели Джеки, бледнея, Как из сумрачных вод Встал какой-то урод, А на морде его были змеи.
И бесстрашно отряд закричал: "Бугага!" "Ктулху фтагн" - им ответило эхо. А вокруг как мираж Развернулся пейзаж - Это были развалины Рльеха.
Тут чудовище с криком метнулось на них, Стало прыгать и жвалами клацать. И тогда Воробьи, Почесавши свои, Рассудили, что лучше съебаться.
Подгоняемы страхом бежали они До ближайшей железной дороги, Все мерещились им ледяные огни И жестокие древние боги. Все мерещились им ледяные огни И жестокие древние боги.
А лесник, матерясь, сдернул противогаз, Вытер рыло зеленой клешнею, Подобрал свой боян И исчезнул в туман В направленьи пещер метростроя.