«Все! Оставьте меня! Я никуда не иду!...» С. М. П.
Как хипповская жизнь приходила за мной, Прикасалась ко мне загорелой рукой, На запястьи у ней в сорок фенечек ряд, А в потоке волос колокольцы звенят. Говорила: «Ой, сестренка, да вставай-ка, и пойдем! А коли ноги не держат — на крыльях летим!» Колокольцы звенели литым серебром, Рассыпая серебряный звон по пути.
Как хипповская смерть приходила за мной, На ходу потряхая бездонной сумой, А в суме у него — снятых фенек гора, И лица не видать из-под густого хайра. Говорил он: «Сестра, не валяй дурака. Что теперь гоношиться из-за пары минут? Дай-ка руку, да в путь, а дорога легка — Сколько шли со мной, сколько еще побредут...»
Как подвенечное платье приходило за мной, Легкий ветер поигрывал легкой фатой. Всюду ленты да розы, по краям — кружева, Встало рядом и стало ломать рукава. Шелестело оно: «Пожалей ты меня, Что мне делать, нарядному платью, с тобой? Я увяну, я стану, как та простыня, На которой с неделю спал кто-то другой».
А я сижу под своим завихреньем небес, Где ни жизни, ни смерти — сплошной черный ход. Вот четвертый идет. Он не ангел, не бес, Он вообще не ко мне, он сам себе пешеход. 20.01.1994