Темный лес ночной, лес осенний, нахмурились темные елки. По лесу гуляют волки да тени — эка невидаль — тени да волки. А зайвороны — птицы вредные, у зайворонов — клювы медные, у зайворонов — полтора пера, что из чистого злата-серебра, полетели над лесом зайвороны — пусть летят, да не в нашу сторону.
А ты спи — тебе сон в усладу, никого нам сторожиться не надо. не от кого нам хорониться. мы и сами по себе птицы.
Вот по лесу гром гремит-бродит: Зверь зубастая по лесу ходит, пасть у звери жадна и смрадна, хвост по ребрам хлещет нещадно; А кого эта зверь поймает — не помилует, растерзает.
Ну да нам до нее что за дело? На востоке небо посветлело, ночь уходит искать потерю, спи, мы сами по себе звери.
А по лесу аульвы носятся, то в болото гиблое бросятся, то шныряет в орешник — шальная тень; все исчезнет, как только начнется день, а пока кого встретят в чащобе — заиграют, задушат без злобы.
Ты же спи, рассвет не настал еще, сон не стряхивай с разморенных щек. Что нам писк-возня? пошумел да стих. Мы, чай, аульвы и получше их.
В небесах рассвет — точно волоком. Между туч просвет — солнца колокол. А с рассветом в лесу затишье, никого не видно — не слышно. Только мы с тобой и остались здесь, а пока мы здесь — и они все есть.