...А небо — чёрное, мрачное, синее, кроваво-красное, пронзённое схемой молний, картой метро, Такое удивительное и безобразное, как многозначный и непонятный расклад таро, Игра в движение, по красной линии мчится, сжимая руль в четырёхпалой волчьей руке, Беспутный рокер, мотоциклист, госпожа волчица, с едва заметной серебряной мушкою на виске. По красной линии, пересекаясь порой с зелёной, летит по ветру её злобный железный конь, Она прекрасна — прекрасно бывать влюблённой, когда любовь твоя — это ставка на новый кон, Она из камня, точно ангел последний Рериха, сукно волнистое, карты стелятся: флеш-ройяль, Она отталкивается от светящегося поребрика, звёздные линии мотоциклом своим кроя.
...А небо — белое, ослепительное, кинокартинное, облакрылое, что ни с чем его не сравнить, Покрывается сталью, серебряной паутиною, так сплетается, перекрещивается с нитью нить, И по каждой из нитей, спокоен, красив, свободен, шляпа белая, развевается шарфошёлк — На своём элегантном, постклассическом «Сандербёрде» за звездою звезду позади оставляет волк. Он ухожен и прян, напомажен, красив, надушен, он немного гламурен, но это ему к лицу, Его шерсть влажновата — всего полчаса из душа, всё на свете ему подчиняется, наглецу. Он плывёт по своей независимой параллели, своему рукаву наднебесной звёздной реки, И в тени от его элегантной шляпы белеют идеальные, тщательно вычищенные клыки.
И вот представьте — два неба случайно сталкиваются, красная линия минус серебряная стрела, Каждое небо своими исхожено сталкерами, каждая трасса по-своему тяжела. Не нужно смотреть на меня опечаленно, обречённо, они найдут друг друга, всё скроется позади, И очень скоро — я знаю — волчица родит волчонка, а может, нескольких, но выживет лишь один. Он будет маленьким, чуть воинственным, чуть нелепым, но вскоре вырастет, станет сильным, большим и злым, Создаст своё неповторимое волчье небо, маршрут свой выберет — и далее, на анлим, Вперёд, по-волчьи, по-человечески, в паутину, где верткий пепел, асфальт дорожный и снежный наст. А волк подумает про ушедшего в жизнь сына — пускай он вырастет, и будет счастливей нас.