Вот домик на сваях, и берег пуст, и даже за сотню миль, Помимо сварливых степных волков, не встретишь живой души, Но всякий моряк ощущает грусть, когда рассекает киль Волнистую пену от берегов к солёной морской глуши.
На картах царапая новый курс, не думает капитан, Как старый картограф с пером в руке рисует маршрутный лист, Как дивных познаний тяжёлый груз сгибает иссохший стан, Как жилка пульсирует на виске и шея клонится вниз.
Я знаю, что там, где жестокие огры Когда-то владели несметностью недр, Теперь поселился безумный картограф, Забывший про цену звенящих монет. Он чертит на картах волшебные страны, В которые вряд ли когда попадёт, Драконьи поляны, прекрасные храмы, Моря, океаны и реки, как шрамы, Божественный круговорот...
По берегу тихо пройдёт герой, по шатким ступеням — вверх, Посмотрит на серый небесный свод и громко в дверь постучит: «Пришёл покупатель, старик, открой, явился один из тех, Кто новую карту твою возьмёт, с ней будет неразлучим».
Но тяжких шагов не слыхать, поди, картограф ушёл во тьму, По звёздам себе отмеряя путь, без всяких ненужных карт. Цветок разорвался в больной груди, спасая его от мук, Немного осталось, всего чуть-чуть, а мимо текут века.
Я знаю, моряк постоит и закурит Старинную трубку, пахучий табак, А где-то на море поднимется буря, И даже на берег опустится мрак. Волнистая линия мелкого беса По крыше крыльца оглушительно бьёт; Моряк не боится дождя ни бельмеса, Он смотрит на небо и честит Зевеса, И в этот момент отворяется вход.
Моряк обернётся, шагнёт вперёд и тут же шагнёт назад: Прелестная девушка ждёт в дверях, впуская земную пыль, И он, никогда не ходивший вброд, утонет в её глазах И скажет: «Я был в пятиста морях, но, кажется, я приплыл...»
Ударит в лицо заливной борей и резкий прибоя шум. «Зачем ты, — спросит она моряка, — явился в мои края? Наверное, снова за картой морей, что ж, заходи, прошу: Ведь деда не стало уж месяц как, отныне картограф — я».
Я знаю, прелестная леди-картограф, Профессия ваша отчасти скучна, На карте становятся плоскими горы, На карте не видно, что скоро весна, На карте мертвы путеводные глади, На карте равны Брахмапутра и Рим, Пусть многие карты висят у кровати, Печально без дела висят у кровати, Зато по истёртой рисованной карте Дорогу сумеет найти пилигрим, Дорогу усталый найдёт пилигрим...