За многие ночи бессонные Я песню одну написал. Она получилась говённая, Я спел её и зарыдал.
Как с этой бедою мне справиться! Я выпил, но не помогло. Жене спел – а вдруг ей понравится! – Супруга сказала: «Фуфло».
С цветной репродукции зыркая, Джоконда дразнила меня Своей имбецильной улыбкою: Ну что, мол, опять, мол, фигня?
Нет в мире печальнее повести, А люди ведь скажут потом: «Откуда же столько говённости В черкесском парнишке простом?»
Жил безумно, безумно, безумно, кутил, веселился, Жизнь бездарно, бездарно, бездарно сквозь пальцы текла. Ах, зачем я на свет появился? Ах, зачем меня мать родила?
Ну, не было, блин, вдохновения, И я, что сумел, написал. У музы, видать, несварение, И здесь не поможет фестал.
Душевного нету страдания – Одни рефлексии да лень. Осталось заняться вязанием, Сидеть и вязать целый день.
Ни вьюги, ни няни, ни цензора. Меня бы в именье сослать! Но щас – даже пасквиль напишешь на Цезаря, А ему – высочайше плевать.
Стучались соседи взбешённые, Мой кот навсегда убежал, А я свою песню говённую Упрямо сквозь слёзы орал.
Как ломает, гнетёт, приземляет нас проза мирская В этой су... в этой су..., в этой суетности бытия! Ой ты, доля моя бардовская, Барданутая доля моя!
Но нашёл я проблемы решение, Собрав оптимизм в кулак, Взглянул я с другой точки зрения, Взглянул я примерно вот так:
Ну, было две ночи бессонные! Ну, песенку я написал! А вышла настолько говённая, Что я даже закайфовал!
Как с этой бедою мне справиться, Я знаю: налью – отлегло. Жене спел – а вдруг ей понравится? Ну, супруга, конечно, сказала: «Фуфло»
Ой, ну извиняйте, мы сами не местные, Украли у нас кошелёк. Да на паперти с говённою песнею Добуду я хлеба кусок.
В глобальной вселенской симфонии, Где каждая нота верна, Говённость нужна для гармонии, Как грязь поросёнку нужна.
Найду ли я в ком понимание? Я чистой идее служу. И все же Займусь на досуге вязанием И свитер говённый свяжу.