В древней Греции бедам не видно конца: И холера, и персы шалят... И к оракулу греки послали гонца, Чтобы выяснить, кто виноват. Заплатили по таксе, забили козла. И тут пифия вдруг затряслась, Завопила и с пеной у рта изрекла Непонятное слово: «Чубайс!»
Мы способны на свершения, На великие дела, В наших мыслях дерзновение, Нашим планам несть числа... Но злой дух всё над нами летает – И мешает, мешает, мешает!
Император Цинь Шихуанди вышел в сад, Чтоб сорвать мандарины с ветвей, И увидел, что розовый куст весь помят, И любимый издох соловей. Отчего в поднебесной подобный бардак: Рис не родит и сюнны шалят? Император подумал: «Тут что-то не так... Не иначе, Чжу Байс виноват!»
Мы способны хоть на подвиг, Нам работа – благодать. Мы – резцы в руках господних – Можем столько наваять! Но летит над землёй в вышине, в вышине Пятый всадник на рыжем коне.
Штирлиц выкрал у Гитлера план посевной, Поражаясь, какой Гитлер лох. Голос Мюллера вдруг произнёс за спиной: «Ну, так что, старина? Хенде Хох!» Штирлиц сам догадался, что это провал, Сдал оружие и аусвайс. А потом матерился: «А кто ж настучал? Больше некому: ясно, Чубайс!»
И в жару, и в непогоду, И в грозу, и в гололёд – Через пень, через колоду Мощно движемся вперёд! - Слышь, мужик, не чини, не старайся. Но смотри: рванёт – тут мы спросим... - С Чубайса!
На балете один танцовщик танцевал: Словно бог, он над сценой парил. А другой буксовал, топотал, как марал, И партнёршу на пол уронил. Позже публика наша во мненье сошлась, Покидая сей дивный балет, Что плохому танцору мешает... Чубайс, А танцору хорошему - таки нет.
Идут пионеры - Чубайс виноват. Плывут пароходы - Чубайс виноват. Шаманы под бубны камлают, Гадалки на кофе гадают – Выходит всё тот же хреновый расклад, Хоть тресни: Чубайс виноват!
В нашей жизни всё бывает: Перепой и недолёт, То эрекция хромает, А то в карты не везёт!
Виноватых искать не пытайся... Погляди, нет ли рядом Чубайса!