Жил-был бизнесмен, Жил он с полной нагрузкой, Прибавочной стоимостью был озабочен. Достаточно новый, достаточно русский, Как все бизнесмены, затраханный очень.
Фрустрации, стрессы, налоги, проплаты, Пахал, как верблюд, через день напивался. Других разбивают инсульты, инфаркты, А с этим внезапно случился катарсис.
Он вдруг ощутил, что душа истомилась И деньги не греют, и жить нет резона, Бессмысленно все, и слеза покатилась В бокал недопитого "Дон Периньона".
И вроде тачка стоит наворочена, И люстра висит позолочена, И тикает "Ролекс" на левой руке, Откуда ж в душе червоточина?
Спросил секретаршу: "Есть Бог или нету?" Она аж икнула, с испугу, наверно. "Эх, жил несуразно, копил все монету, Одну лишь молитву твердил ежедневно.
- О бог новорусский Мамона, гляди же: Аз есмь раб твой нищий и милости ждущий. Какой будет курс в понедельник на бирже? Давай же нам днесь ты наш доллар насущный!"
Он вспомнил начало, горком комсомола, Кооператив свой, едва ли не первый. Он был тогда весел, приветлив и молод, Жена не была еще крашеной стервой.
Но нет уж ни в ком той сердечности, И столько кругом всякой нечисти. И "Ролекс" все тикает, гад, над душой, Напоминает о вечности.
Чиновники душат, партнеры кидают. Чуть что - эта свора сожрёт и забудет. Бандиты, что крышу ему предлагают, В сравнении с ними - приличные люди.
Страна беспредела, войны и безделья, Безумных вождей, всеобъемлющих сплетен, Держава рискованного земледелья, Рискованной жизни, рискованной смерти.
А хочется просто картошки с селёдкой И жить тоже просто - без лжи и халтуры, И с девушкой нежной, наивной и кроткой, Кататься на ослике в парке культуры.
Эх, сесть бы в беседке заброшенной Да выпить портвейна хорошего, А "Ролекс" об пол растоптать, как змею, Как символ проклятого прошлого!
Из офиса прочь, как из Ясной Поляны, Оделся, роняя кредитки и баксы, Спустился в метро и один, без охраны, Неважно куда, но на волю, в пампасы!
И что-то в лице его было такое, Что киллер, его поджидавший, смутился И вдруг вспомнил маму и детство златое, Вернулся домой и с тоски застрелился.
А он на метро, одинокий и лишний, Уехал в деревню, в гнездо родовое. Там бабушка лепит вареники с вишней, Там тихо, и утром туман над рекою.
Но где-то в районе метро "Китай-город" Кричащая совесть вдруг стала потише, Припадок прошёл, он почувствовал голод, Пальто застегнул и на улицу вышел.
Галдели торговки, пристала путанка, Сновали машины, в столице смеркалось. Он вяло подумал: "В деревне... рыбалка..." Таксисту сказал: "Казино "Голден Палас"".
Следивший за шефом охранник неброский Своим позвонил и сказал: "Всё в порядке. Сегодня доехал лишь до "Третьяковской". А в прошлый-то раз аж до "Тёплого стана"!