Ты помнишь, Юра, какое было время? Ты помнишь, Миша, революция была. Народ, случалось, поколачивал евреев, А гимназистки покушались на царя.
А помнишь, Юра, как был ты хулиганом? А помнишь, Миша, каким ты был вором. Городового мы убили из нагана, Потом связались с марксистским кружком.
А помнишь, Юра, ту конспиративку? Ну где картина "Три богатыря", Под ней ты уговаривал блондинку, Ну ту, что раньше покушалась на царя.
А чтоб тебе политику "не шили" - Мол, под картиной приблизил бунтаря. Для конспирации мы так водяру пили, Что обрыгали одного богатыря!
А помнишь, Юра, как грохнул залп Авроры? И весь народ куда-то побежал. А про царя в толпе такие разговоры, Как будто всем по трешке задолжал.
У входа в Зимний, весь золотом расшитый, И с бородой большой, мы думали, что - царь! Его топтали мы по морде знаменитой, А перед смертью он сознался, что - швейцар.
А помнишь, Юра, возле гардиропа Стояла баба с голой задницей, без рук. А ниже пупа ни листочка, ни укропа... Её болезнию болел наш политрук.
А помнишь, Юра, в зал ворвались быстро - Весь в белых камушках, а посредине - трон. Над троном ручка, чтоб позвать министра - Пущай придумает какой-нибудь закон.
А через год в ликбезе нам сказали, Что камни эти кафелем зовут, Ну а потом газеты написали, Что це клозет, а ручкой воду льют.
А помнишь, Юра, в ЧК служили с Федей? Чеканя шаг, мы шли в одном строю. Чтоб не мешались, мы убрали всех соседей, И тетку Марью, не порола чтоб... ерунду.
Ну а потом к Котовскому подались - Нам говорили, что готовится погром. Коней нам дали, мы тут же их продали. Нас перед строем расстрелять хотел нарком.
Ну а потом чего-то пожалели, И даже дали именной наган. А чтоб в нагане том патроны не ржавели, Его купил в рассрочку "белый" капитан!