А я с политикой был незнаком, И прожил жизнь я почти дураком. Мне не хватало немного ума, А виновата во всём лишь тюрьма.
Я отсидел за то, что хлеба недовесил, Я отсидел за то, что слишком был я весел, Я отсидел за пересказы анекдота, Я отсидел за оскорбления Федота.
Я больше жить так не мог, не хотел, Сел в самолёт и в Нью-Йорк прилетел, Я восхищён этой чудной страной, Здесь до сих пор так любезны со мной.
В супермаркете украл – меня простили. Кадиллак угнал – и тоже отпустили. Вместе с ухом оторвал я бриллианты, А судья сказал мне просто: «Хулиган ты!»
Я тут свободен, как рыба в воде, Мне помогают юристы в беде. Могу я взять, чтоб потом не отдать. Ну, не страна, а сама благодать.
Здесь особенно тебя не проверяют. Здесь во всём тебе, как другу, доверяют. Я Америку всегда благословляю - Пистолет куплю, в прохожих постреляю.
Здесь на работу не гонят тебя. Лентяю вэлфер предложат, любя. А я свободу такую люблю, А я свободу такую хвалю.
Говорят, что скоро станут тут порядки, Невозможно будет баловаться в прятки, Мне такое правосудие знакомо, Это вам не то, что слушать Перикола
Я стал газеты запоем читать. Боюсь от жизни хоть на день отстать, Хочу в политике грамотным стать, Капиталистом себя воспитать.
Чтобы не было обидно, что уехал, Чтобы не было мне стыдно, что приехал. Чтоб когда-нибудь, ну, скажем, для примера Смог похвастать я, что стал миллионером.
Я стал в политике очень силён, В неё, как в сладкую бабу, влюблён. Культура лезет в мой череп сама, Ученье - свет, а неучение – тьма.