Оттого и грущу, что тетрадь белеет На столе моём, как немой укор, Свечи, свечи бездумно тлеют, уходя в себя, как потухший взор.
То ль к соседу пойти, чтобы пел мне песни, то ли книгу открыть да глаза марать, позвонить подруге, услышать вести, бросить взгляд в окно, застелить кровать.
Пересохшие листья хлопками оземь, как ладони дряхлые. Гаснет свет. Открывается занавес. Входит осень. Весь партер встаёт и бежит в буфет.
Полоумный кто-то сложил ту пьесу - без антракта идёт уж который акт, и все служит ветер по ком-то мессу безо всяких слов и совсем не в такт.
Хоть бы выпал снег в застеклённой раме: он белей бумаги и легче слов, потому что должна быть меж Ним и нами тишина немая, как после строф. (А. Кузнецов)