Я запрещу тебе слушать и этот трек когда-нибудь, Когда я ради твоих нервов пораньше усну. Мы в будущее, где мы там вдвоём, раскатали путь, И, раз Коты мы, давай вместе мы встретим весну. Ты уже взрослая такая: институт, права, А я в дрова по Разина с теми, кто, как и я, в дрова. Мы погрустим с тобой, когда пожелтеет трава, Но так по-доброму, чтобы завидовали черти. Нам с тобой весело в стихах, но дактель нуден. Я и думать не посмел, что может к человеку так тянуть, и Ты когда-нибудь поймёшь наверняка, что Кот твой - мудень. Залижешь раны по-кошачьи. В общем, будь, что будет. Ты мне не скажешь снова, что песня - чума, не Напомнишь о том или ином, ведь воспоминанья в чулане. Нас не найдут и не загрузят чужими делами. Вон, самолёт упал - скорее загадай желание.
Ты та, что в груди живёт. Та, что со мной. Знай ты, каждый поймёт - мне с тобою лишь нужен полёт. Кто сказал, что Коты не летают? Откроем все тайны, как только растает.
У нас всегда были на глупости свои мотивы, Свои слова на песни, свои в пути ориентиры, Свои цели, куда мы метили, ну, точно в тире, Свои вершины, куда камень Сизифа катили. Моя. Твой. Местоимений больше не найдём, Не надо слов вообще, мы из-за них сгораем заживо. Как на бровях плясать, тебе всё объяснит Потём, А я всё, что порвал тогда, недавно зашивал. Меня шатал результат работы Шаталова, Ты пошатнулась мыслями, когда я объявился пьяным. Куда несло меня дурного и пьяного, Я не знаю. Но знаю, что надо было мне так, это явно. Тут воробьи сели на провода, и песни - ерунда, Слова - вода. Давай мы лучше птицам хлеб накрошим. Все люди лгут, помнишь? Но я не стал тогда, Ведь мне любой недели день хорош, если урчала Кошка.