Порознь дни считать - считай, резаться наживую. Тебя же выудить из грусти тоже стоит нервов, Судьбу царапают, а не рисуют всуе, Пока шельмы в мини пытаются показать себя под первым. Я пел им, и ни одна не посчитала меня профи. И, слава Богу. Видимо, повезло. Я променял на дым и порошки их профиль, Ведь рисовал закат, пока они чиркали себе брови. Чиркаю крикетом. Какие крики там, под рёбрами? Сигареты крепче объятий - сложнее дышать. Судьба богата на сюрпризы и подъёбы, Падения, подъёмы, на тупизну, что на ножах. И ну, в пизду. Я все пятна ещё весной замыл. За нал заныл, запал на ноты, сыгранные плохо. Сегодня согласился грязь месить, чтоб не взаймы, А завтра не смогу дышать вообще от шерсти клока.
Моё кривое пение не положить на тюн. Я просто выжму из себя всё, что во мне осталось. Это - признание, а ноктюрн. Я так хочу Встретить с тобою не рассветы, а старость.
Где ты там? Трепетом на битах зову к себе, Чтобы успели состариться вместе. От этих песен не станет теплее к зиме, И не станет хорошим папой тот, кого ты часто бесишь. Найти себя средь пустоты, давай же, помоги нам. Небритым и потрепанным вряд ли впустят в преисподнюю. Мы либо вместе, либо порознь, но по могилам, Зато туда я - в пиджаке с полуподнятым воротом. Я фору вору дам в кражах чужого счастья, На части весь час я сейчас был готов делить. Я у прихода во власти. Порваны пасти. И раскалённый сплав тебе готов на когти лить, Чтобы больше не лезли в голову такие мысли, Где мы с ней, и этот мир заново поделился. Я виноват, хоть предан был, а у тебя лишь пыл. Протри всё это, словно пыль, и давай снова сдохнем?