Мир смертельно устал, и тоской своей пьян, Режет вены себе, режет жилы. Мы на исповедь к Вам, Иоганн Себастьян Души грешные мы заложили. Жив и вечен Ваш гордый и грозный орган Мы пришли и встаём на колени. Слов не надо. - Вы знаете все, Иоганн: Мы - безумцы, творцы, но калеки.
А где-то там ярмарка - с криками дикими, Царство метели - сплошной балаган! Но в шутовские нелепые выкрики Властным аккордом вступает орган. Он как насмешка над скорбью пророческой - Хохот и крики, проклятье и брань! - Все это вспыхнет, и рухнет, и кончится, - Если играет Ваш грозный орган! Ярмарка, ярмарка - хлопьями, клочьями В прах! - и по ветру - уродливый гам! Это непрочное, злое, порочное Не устоит, если в гневе орган!
Повторите Ваш самый любимый хорал Захворавшему миру в награду. Столько раз он горел, столько раз он сгорал - Что не снилось кромешному аду! То ли рана в душе, то ли просто изъян - Это знает лукавый посредник. Повторите хорал, Иоганн Себастьян - Может быть, в моей жизни последний.
А где-то там ярмарка - с криками дикими, Царство метели - сплошной балаган! Но в шутовские нелепые выкрики Властным аккордом вступает орган. Он как насмешка над скорбью пророческой - Хохот и крики, проклятье и брань! - Все это вспыхнет, и рухнет, и кончится, - Если играет Ваш грозный орган! Ярмарка, ярмарка - хлопьями, клочьями В прах! - и по ветру - уродливый гам! Это непрочное, злое, порочное Не устоит, если в гневе орган!
Это непрочное, злое, порочное Не устоит, если в гневе орган!