Она была будто влюблена в Люблино, В эти дома, что помнят отцов в своих снах. Приют псов, где пять этажей и песок, Это всё, собственно, что ловит взгляд. А я, честно и не тая, Заявляю всем и вся: В Москве нет прелестней, Чем прелести Пресни: Либо ты здесь, в центре, обитаешь, Либо неместный. И нет мест, естественно, для других версий. Снова Тверская, гуляем, Слов не хватает. Срываясь, Кто-то мне машет руками, Мол, че ругаешься парень? Ну как понять её?! \"Там что-то в театре с Ахматовой\", А я, мать его, хочу в кино, Ведь там \"Халк\" идёт! Оторопела, моргает глазами, плачет... Я прижимаю к себе её, извиняюсь, топаю дальше. Такие разные, спорим, спорим в голос, Пульсирует кровь и скоро год уже с моим горем. И это ничего, правда. Бывало хуже, В понедельник вот кричала, что \"ты мне не нужен\", С ума сводит шёпот извечный подружек, Они к тому же врут врут, а мне больно! Ну же! Песни сюжет банален, Ведь мы мечтаем друг о друге, Не понимаем друг друга, когда вместе. Как трубадур с принцессой, Запросто замки сносим, А может во всем виновата эта осень...
Утром превратимся в лёд, Следующая ночь нас уже не ждёт, И за окнами листья жжёт Осень, осень, Осень, осень... И который день дождь льёт, И душа холодной каплей разобьется Оземь, оземь, Оземь, оземь...
Ты больше, чем просто имя в телефонной книге. Я тебя видел, твои интриги, блики. Я дикий, при встрече очень тихий, Ты знаешь. Затон В тот вечер казался замком И я влюблён. Разговор в полтона, кабацкие песни, Честно, я говорю неинтересно и пресно. Так тесно в груди моей, В горле стало комом слово. Казалось, ты словно для меня нарисована идеалом, Но всё сломано, рассвет порвал эту связь. Ты доза морфия моя, моя страсть, Моя девочка, которая позволила в себя влюбиться И ушла, хотя, могла бы хотя бы притвориться. Мы всё еще пишем друг другу что-то, шлём смайлы. От прежних нас осталось так мало... Но снег оттаял. Лавочка. Три часа ночи. Под \"Don't explain\" Нины Симоне Я снова обнимаю твои плечи. И ветер шепчет, что нас уже не ждут Эти фонтаны и фонари. Сладкий дым Kent-а четыре Горький теперь. Остыл я, остыла ты Прости того, кто лишил твоих цветов воды.
Утром превратимся в лёд, Следующая ночь нас уже не ждёт, И за окнами листья жжёт Осень, осень, Осень, осень... И который день дождь льёт, И душа холодной каплей разобьется Оземь, оземь, Оземь, оземь...
Утром превратимся в лёд, Следующая ночь нас уже не ждёт, И за окнами листья жжёт Осень, осень, Осень, осень... И который день дождь льёт, И душа холодной каплей разобьется Оземь, оземь, Оземь, оземь...