Над грешной землею, над скошенным полем, Над племенем скорби, надежды и зла Взлетела мелодия муки и боли, Надрывно заплакали колокола.
И, словно Христос в аравийской пустыне, Безумной толпою распятый пророк, Волшебную скрипку берет Паганини. И дрогнули струны, и взвился смычок.
Мелодия плетью хлестнула по лицам. И что там родится под скошенным лбом? И звуки - как блики костров инквизиций Над тюрьмами, плахой, позорным столбом.
И плакала скрипка о жизни и смерти, И души качала на зыбкой волне. И кто-то застрелится, выйдя с концерта, Сгорев мотыльком на могучем огне.
И в хор, что его славословил и славил, Пропитанный ядом вползет шепоток: - Он продался дьяволу! Дьявол он! Дьявол!,- И страх суеверный заменит восторг.
И, проклятый благочестивой толпою, Глаза закрывая усталой рукой, Меж небом холодным и чуждой землею Он будет искать невозможный покой.
Но гений имеет, как вера, как совесть, Над временем непостижимую власть. И скрипки живой человеческий голос Доносит потомкам страданье и страсть.