И не героем совсем, и не птицей, и даже не образом – абсолютно ничем, абсолютным нулём, неабсолютностью… Прошепчи свое имя, что из тысяч ошибок собрано – и ничего. Ничего ведь? Ничего. Пахнет тухлостью, пахнет давностью, несёт лишь водой застойною.
Путь усеян словами, что приняты, отданы или за пазуху спрятаны. Дом заставлен книжными полками, на которых пробелы чем-то безумно-безумно важным залатаны – как, например, подушечка, на которой руками подруги вышит лебедь, или альбом с фотографиями, на которых глаза закатывал от счастья, от солнца, от непонимания будущего и настоящего.
Или тетрадями, из недр которых всплывают такие тексты, что плакать хочется от дежавю, истерически кричащего. Вот такая вот жизнь на полках. И чувства, как статуэтки, или в виде копилок, но все же из взрослого детства, когда ещё не дядя, но уже не детка.
И крылья расправить бы, да нету их. Нету ведь? Нету… Там (на мосту, на краю савранского леса, на пирсе морского вокзала) когда-то давно возникали вопросы, искали ответов. А сейчас – не героем, не птицей, намеком на абсолютную неабсолютность – ответами перенасыщен. Их оказалось ничтожно мало.