Милой Золушке было на вид восемнадцать, А может чуть меньше того. Мне её было жаль и желанье остаться Возникло превыше всего. Я ей что-то шептал, благородно взирая На всю её хрупкую стать, Что-то плёл о высоком, чуть-чуть привирая, А как тут нельзя не соврать.
И она на глазах превращалась в принцессу, А я в идиота, увы, Здесь мужчины слабей в отношеньи процесса Потери своей головы. И когда мои губы почуяли жажду Вкусить её трепетных губ, Всё свершилось и было не так уж и важно Всё то, что творилось вокруг.
Я очнулся, как будто облили водою, С трудом устояв на земле. Ну а Золушка стала как слесарь в запое, А я как макет для рукопашного боя. Потом она матом сказала плохое И скрылася вдаль на метле.