Дразнит луна живым серебром. Не пей, мой брат, не пей её воды, Давай уйдёт отсюда добром. Не пей, мой брат! Не зови беды. С первым глотком отречёшься от дня – Кровь станет тёмной и ледяной, Со вторым глотком позабудешь меня, А третий тебя обручит с луной. Жажда моя мне душу сожгла. Сестра моя, прости меня, прости! Испить воды – много ль в этом зла, Принять себя, зверя отпустить? С первым глотком я нож свой воткну В сухую иву, что здесь растёт, Со вторым глотком призову луну И с третьим она мне в сердце войдёт.
Волчья поступь легка по остывшей земле, По серебряным мхам, по осенней листве, Тень добычи, как метка на мокрой траве – Догонять, настигать, бить, подобно стреле, В сердце. Вместе с ветром бежать без оглядки назад, (Тишину разорвёт мой ликующий вой) Ощутить на губах привкус крови живой И позволить луне отразиться в глазах Зверя. Больше памяти нет: только полночь и зов, Только шорох ветвей, только пенье реки, Только звёзды, что так от земли далеки. В заповедной тиши этих тихих лесов Счастье. Последний прыжок по земле через острую сталь, Отброшена шкура. Опять человек… жаль.
Серый рассвет над миром встаёт, В окне горит усталая свеча, Мой братец-волк по тропе идёт, Я с чашей в руках иду его встречать. Первый глоток ему имя вернёт, Второй подарит светлые сны, С третьим глотком в сердце зверь уснёт И будет спать до полной луны.